Масштаб его деятельности завораживает. Ему было тесно в рамках традиционных жанров, и он создавал документальные романы, мемуарно-автобиографическую хронику, художественные исследования. Даже принимаясь за научный труд, вносил в него что-то личное, субъективное, страстное. И напротив – все его романы, повести, рассказы насыщены историзмом. Он был целиком погружен в новейшую историю России, ощущал ее как неотъемлемую часть своего внутреннего мира.

 

  Родился он в Кисловодске. Опца офицера, участника первой мировой, он ни разу не видел: тот умер за шесть месяцев до рождения сына. Мать воспитывала его одна. Среди тревог за сына, офицера Советской Армии, она не узнала горшей печали: его арест 9 февраля 1945 года и весь путь узника ГУЛага остались за границей ее недолгой жизни.

 

  Солженицыну выпало нищее детство. И все же ему повезло: в самый канун войны он успел окончить Ростовский физмат, получить образование и профессию, которые кормили его и спасли ему жизнь. Но было еще и призвание! Уже с девяти лет он знал, что будет писателем. Мальчику, рожденному под сенью революции, не надо было далеко ходить за сильными впечатлениями. День 18 ноября 1936 года запомнился ему навсегда – студента-первокурсника вдруг пронзило: надо писать роман о революции, начав с первой мировой войны. Наброски главного замысла всей жизни – эпопеи «Красное колесо» – были сделаны не устоявшимся школьным почерком.

 

  С конца 42-го Солженицын начинает свой боевой путь, который пройдет от Орла до Восточной Пруссии: получит звание старшего лейтенанта, а потом капитана; будет награжден орденами Отечественной войны и Красной Звезды. А в феврале 45-го капитан Солженицын по представлению военной цензуры арестован «за антисоветскую агитацию».

 

  В лагерях он пробыл до 1955 года, и позже признавался: «Страшно подумать, что б я стал за писатель, если б меня не посадили». Тюрьма и лагерь парадоксальным образом вызволили тот дар, который бился в нем с ранней юности. Путь писателя в зоне начался с запойного сочинительства, которое, не имея выхода (за найденный при обыске блокнот со стихами или рассказами можно было схлопотать второй срок), приговаривалось к немоте и загонялось в память. Но оно же стало мощной духовной защитой: зек превращался в хроникера-нелегала, который упорно копит впечатления, запоминает и, когда повезет, тайно записывает.

 

  После Экибастуза и Кок-Терской ссылки, после года работы в сельской школе под Владимиром и двух лет в школе рязанской наступило время «Одного дня Ивана Денисовича». Он написал его летом 59-го за 45 дней, когда воображение и память сосредоточились в той точке жизни, которую он знал так, что уже не мог забыть никогда. Через год лежания в столе рассказ в машинописных копиях был пущен в «самиздат», а еще через два, в ноябре 1962-го, напечатан в «Новом мире». Никиту Хрущева на предварительном чтении особенно умилила сцена, где Иван Денисович стенку выкладывает: первый секретарь был уверен, что автор славит социалистический труд. Удалось вытащить в свет и «Матренин двор».

 

  Публикации вызвали огромное количество откликов писателей, критиков, читателей. Письма читателей – бывших заключенных – положили начало «Архипелагу ГУЛагу» – книге, построенной на архивных документах, воспоминаниях очевидцев и лично пережитом.

 

  Солженицына, даже без личного заявления и поручительства собратьев по перу, принимают в Союз писателей. Но как только схлынула волна взрывного успеха, власть принялась наверстывать упущенное. В 66-м в советской печати вышел последний рассказ – «Захар Калита». За писателем установили слежку, в результате которой КГБ изъял часть архивов. Распространившиеся в рукописях романы «В круге первом» и «Раковый корпус» были напечатаны на Западе, принеся автору уже мировую известность. Самому Солженицыну предстояло еще пережить многолетнюю травлю, исключение из Союза, где его терпели всего семь лет, почти детективную историю с присуждением Нобелевской премии, которую лично автор получить не смог. Нобелевскую лекцию он также не смог прочитать, но она была опубликована – естественно, за рубежом.

 

  В феврале 1974-го писателя заключают в Лефортовскую тюрьму, лишают гражданства и высылают из страны. Двадцать лет он пробыл в изгнании, сначала в Швейцарии, потом в США. Все эти годы он пристально следил за тем, что происходит на родине, и никогда не сомневался, что рано или поздно вернется домой. И вот свершилось: в 1990-м к русскому читателю вернулся «Один день Ивана Денисовича», в 91-м трехмиллионным тиражом был напечатан «Архипелаг ГУЛаг», а в 1994-м, вслед за своими книгами, вернулся сам писатель. Александр Солженицын сделал для России столько, что ей еще предстоит осознать, кого она потеряла. Его книги потрясли не одно поколение – так же, как его жизнь.

 

Жанна ПАХАЛЕНКО,
общественно-политическая газета 
Кировского района Ставропольского края «Голос времени»